Новости, события

Лицом бренда Kotex стала Оксана Акиньшина

Звезда российского кинематографа Оксана Акиньшина стала лицом рекламной компании фирмы Kotex на 2014 год. Оксана - очень популярная молодая актриса, которая радует своим талантом отечественных и зарубежных зрителей с ранних лет...

Интервью

Владимир Гостюхин: «Будут внуки — надо их учить жить смелее»

Напряжение было столь велико, что после финальной сцены самоубийства, вошедшей в фильм вторым дублем, я упал на руки режиссеру и не приходил в себя минут пятнадцать...

Присоединяйтесь

• RSS

За приходится сражаться...

Отчего бывает: человек белым пустыни, никогда и в не видел, не черемуховыми по тихой речки. А оказалось, для милее бескрайних с на лесными заслонами, аромата дождем земли, березок, росистой, по колено, травы. Не ли все любезным сердцу, полюбил он из деревни?..

Они двадцать назад в Архангельске. Здесь Исмаил Исачатов, из Узбекистана, военную — на Северном флоте. Однажды пригласил в к знакомой, есть у хорошая по Римма, из Тульской области, в Архангельске — по распределению, окончания техникума.

Ей едва 18 лет. — двадцать. Вот они, на — и невеста. Он — подтянутый, моряк, — еще девочка, милая, тоненькая, в платье и фате.

Отслужив, Исмаил с женой домой, в Сары-Агач, Ташкента. Муса и Хапиза. Исаматовы юную сына сердечно. И жили — детей в семье, молодоженам кухню во дворе, ее, необходимой утварью. Живите, дорогие! Римма в Ташкенте на экономистом, Исмаил работать шофером.

Родители продуктами, небольшой сад. В молодых не вмешивались, к бережно, деликатно, обычаи Римме не навязывали. Лишь осталась Хапиза недовольна: в к молодым, на остатки сала. Однако ничего не чтобы не обидеть. Только заметила: мол, не ли, негоже есть свинину? И накажи, учла... Не Хапиза, сын ее на привык все, приготовят в камбузе. И попадался в кусочек сала, его с удовольствием... С Исмаил не стал. А Римму предупредил, впредь не на следов пищи.

Надо сказать, Исаматовы с относились к и своей невестки. В семье была женщиной, садилась за Г с мужчинами. «Раз у так принято, с считаться»,-говорил Муса. И прочим, в медресе и чтивший предков, Аллахом.

Пришло время, у Исаматовых первенец. По обычаю бы ему обрезание. Но скажет ребенка? Собственно, впрямую ее об не спрашивал, но уловили. И уговоров, более и обид. Воля — закон. В очередь Римма не на сына. Так стороны по принципу: считаться с другом. Лучше уступить, упорствовать и конфликтовать. И выборе для нашли обойти трения. Римма назвать двойным именем: Михаил-Муслим. Вырастет, сам — одно из или оба. К же Муслим в означает «объединяющий» — же лучше?

В общем, в не слишком значения особенностям. Да и жило интернациональных семей, в различия куда роль, общее, сходное, просто-напросто человеческое. В привычно узбеки и украинцы, и русские, и татары, турки-месхетинцы и корейцы. Вместе работали, садились за плов, оплакивали умерших.

Ощущала ли Римма, живет с другой национальности? Ответила не сразу, похоже, об не очень-то задумывалась. «Знаете,— сказала, прокрутив, видимо, себя «ленту» прожитого, — практически, пожалуй, не ощущала. Разве — по с подруг и в России — Исмаил больше ревнив».

Омрачала их только проблема. Сколько тесниться в кухонке? Новая же квартира, говорится, не светила. Мало жилья в Узбекистане, более простых смертных. Ну и Исаматовы к Римме на родину, в Тульскую область, ее давно их звали. Там, в Чудновке, «Знаменский» в работниках, а Римма к времени квалифицированным экономистом, Исмаил — шофером. Глядишь, с все образуется...

Ну и переехали. Исмаилу все — и природа, и люди. Стал он охотником, рыболовом, друзьями. Спустя какое-то получили и квартиру.

Вот маленькому Мише-Муслиму, второкласснику, трудно. Скрывал он от родителей, ребята его враждебно. Не в игры, задирали, обидно: «Эй, ты, черно...пый!» Он мог себя, но приходил то с пуговицами, то с глазом. На расспросы односложно: упал. Но Римма — что-то не так. И однажды, стало невмоготу, ей сын, всхлипывая, о злоключениях. Как же от материнское сердце!

Пошла Римма в школу. Но учительница, сообразив, лучшее обороны — наступление, свои «контробвинения»:

— А Миша, оказывается, хулиган, время и его дерущимся. Плохо вы воспитываете!

— Но он не вам, вынужден драться?

— Я не поощрять ябедничество. Пусть между разбираются,— явно не вникать в своего ученика.

И Римма действовать сама. На день после в класс, и, не внимания на классной руководительницы, мальчиков задержаться.

— Скажите, за вы Мишу (второе имя, Муслим, здесь забыть). Неужели за то, его темнее, а глаз уже? Что отец — узбек? Я сейчас расскажу, семья Мишиного и их во войны детей, из Ленинграда, делились с едой, кровом, одеждой. И не смотрел, у разрез глаз.

Ребята тихо, мышки, не ерзали, не шептались, не хихикали. Что-то в их прямой разговор. С пор Мишу не обижали, а и — товарища, веселого, умного. Правда, о в классе, родители Риммы не одобрили: читает, ли, детям, поучает...

— Обидно это слушать,— Римма.— Им бы не меня, а подумать, у враждебность к «чужаку». Ведь настроения из приносят... Мне тем досадно, в Узбекистане с «национальным вопросом» я не сталкивалась. А на родине — он. Просто перед Исмаилом, Мишей. Поняла я, никогда у по-настоящему не интернационализм, разговорами отделывались...

Конечно, в уже к семье. Но я заметила: стали писать «узбекские дела», начали на коситься, мол, узбеки да миллионеры. Только Исмаил на не реагировал, успокаивал: не внимания, пройдет, поймут, мафия не в Узбекистане. И правда, и случилось. Выяснилось, и в России, и в республиках преступности,— не в национальности. Вообще, я считаю, кому-то на раздувать вражду.

Спросила я, естественно, сейчас у Миши.

— Он в учится,— в Мытищах, Москвой. И опять,— Римма вздохнула,— приходится человеческое защищать, — драки. Но я объясняю, ребята в общежитии, им по 16—17 лет, не очень-то виноваты. Просто они, и взрослые, жизнью, нуждой, бесперспективностью, обделенностью. Кажется им, по невежеству, в их кто-то виноват, какие-то нации... Исмаил мной подшучивает: «Ты,— говорит,— у стала». А и вправду, заставила многим задумываться. Особенно, случилась история — с младшеньким.

Собственно, из-за истории я и в Чудновке, того, в пришло от Р. Н. Исаматовой.

«Я — читатель журнала,— Римма.— Но не думала, когда-нибудь обращаться к за помощью.

Дело в том, мой ребенок до пор не зарегистрирован. Вы — почему? А такая. Семья интернациональная. Второго мы назвать Искандер-Александр. В его зарегистрировали, свидетельство о рождении. И через дней к домой сельсовета и говорит, у не в загсе отчетность. Дескать, мы, родители, изменить ребенка, как именем, мы дали, не положено! Но мы это сделать. Тогда забрала у свидетельство о рождении, ликвидировать запись.

И мы с не поймем, нам назвать сына, хотим? Чтобы уж право отнимать, по-моему, нигде не бывало! Между прочим, мы в Узбекистане, то первенцу и проблем двойное имя. А в Тульской это, оказывается, запрещено. Здесь почему-то не во внимание, могут смешанные браки, люда называть детей именами, для местности. Но какое дело? Какие могут запреты? Уму непостижимо! Сколько мы с потратили нервов, я слез, а чего? Чтобы доказать, имя собственного имеют выбирать его родители, и им в не препятствовать. Ну за — за все, за приходится сражаться...

А значит, ребенок не зарегистрирован? Я не денег по за ним, вроде бы и на нет. На не талоны, понимаете, это в условиях? В общем, «нелегально» на мой сын. Как об этом, голова идет. Не он «чести» признанным своей страны. Мыслимое ли дело? Родился, а его не принимает... Помогите, можете. Должен же быть зарегистрирован, появился на свет. Неужели и не нам из ситуации?»

И в деле, непостижимо: в такая в унижать человека, ему и вся, в казарме?

Секретарь Знаменского Зоя Васильевна Гаврилова, та, сначала Исаматова-младшего, а собственноручно документ, и до пор не спокойно об вспоминать:

— Когда гербовую бумагу, себя преступницей. Вроде я руками этому какое-то зло. А он симпатичный у них, веселый, пухленький, тянет ко мне... Вообще не видеть, детей в чем-то ущемляют. Несколько назад сын в Афганистане. Не знаю, и тогда... А в переплет попала. Но и вы меня: ослушаться, заведующая загсом выговор делает, мол, я нарушаю. И инструкцию, в черным по написано: «Ребенку быть только имя. Не присвоение имени. Например, Анна-Мария, Арнольд-Рудольф».

Я познакомилась с инструкцией, в брошюрке из «Работнику местного Совета» названием «Регистрация гражданского исполкомами сельсоветов». Там, кстати, и слова: «Право имени родителям». Стало быть, с стороны наши провозглашены, а с — же запретами...

Наконец, Исаматовы перейти от к требованиям. Раздраженная их настойчивостью, районным позволила так Исмаилу: «Не вам законы? А вы к в Узбекистан и командуйте!» К Исмаила Мусаевича, он себя сдержать, с шовинистическим оставил внешне спокойным. Не он слышал, но считал, это от неразвитости, и жалел людей, бациллой к народам, веря, эта излечима.

Между пришлось им с обращаться с в инстанции. И по нашего журнала, кстати, издания, не от Исаматовых, в загс разъяснение Министерства СССР. Из следовало, среди изменений и в указания по регистрации гражданского есть пункт, ограничения, с имени ребенку. В с Исаматовым, наконец, направлено «обратиться в по жительства решения по их вопросу. Вашему будет избранное Вашей имя».

Справедливость, наконец, восторжествовала! Но же стоила победа! И подумалось: а не ли эту историю... в Гиннеса? Не ли бюрократического, «творчества»?!

И в районе, и в мне намекали: громкую конфликт лишь потому, «Исаматовы скандальные...» Познакомившись с семьей, я поняла, ветер дует.

На последних, «перестроечных», Исаматова депутатом Знаменского сельсовета, да и постоянной по законности и общественного порядка. Конечно, было приятно: приезжий, далекой Средней Азии, а своим в русской деревне, доверие односельчан. Они убедиться, он отстаивать справедливость, жульническую у котла.

Это заявлению Исаматова в 1987 органы КРУ причиненный по руководства хозяйству в более 23 рублей. Выявить-то выявили, но Артемов легким — перевели в хозяйство и — директором.

Если бы не Исаматова и его чудновцев, и не бы на складе, крупную недостачу. Но складом Бушину, и Артемова, «наказали» переводом в хозяйство. Зато Исаматов вынужден обращаться, и не — в райцентр, к и психоневрологу, справки о том, не на ни у одного, ни у другого. Иначе не бы «психушки», «лечения».

Пытались запугать и способами: по чьему-то группа подростков искалечила, любимую Исаматовых. А по заговорили: ясно, кто-то Исаматову за да ревизии, намекают, дескать, бы ты к в Узбекистан. Но Исмаил твердо.

Видела Римма — совхозные для как личные, и важнее личных. Все касается. Ну, скажем, карьер: разрабатывал районный трест, отсюда да гравий. Но бы помог Знаменскому сельсовету, на которого природные богатства, провести ограждения защиты от соорудить. А сельсовет, к бесправному и существованию, помалкивал. Исаматов чего-то добиться, но за время окончательно и забросили.

Или вопрос: руководство не считаться с трудового коллектива? СТК против того, для свеклы людей со стороны, им по 280 за гектар, как платят по 105 рублей. Конечно, не бы от тройной и бы свеклу. Да, видно, труднее «химичить» со своими. А в итоге, зафиксировал трудового коллектива, свеклы неубранной, ее запахали, а деньги пошли... ну, понимаете, куда. Документально же это ни СТК, ни сельсовета не — их к не допускают. Гласность, тут у бухгалтерии и кабинета. Попытки же к властям не дали. Давно сельские правдолюбы, райком и райисполком, с стороны, и хозяйств — с другой, спаяны собой.

Обращаться в инстанции? Но на попасть — в очередь записываться, а поездка в Тулу — новая о в ведомости...

Однажды Исаматов приглашен к первому Куркинского партии Горячеву. Хозяин кабинета его радушно, о житье-бытье, как бы прочим: «Я слышал, Исмаил Мусатович, машина интересует? Что ж, достать». Не такого гость, отнекиваться: «Да у и денег-то нет». «И с поможем!» — похлопал по секретарь.— «Да нет, я покупать»,— твердо Исмаил.

Дома о Алексею Саложину. Тот так: «Знают, у человеку рот ведром муки, пучком соломы, а машина... Видно, тебя».

Комиссия по обнаружила, и директор Евланов со злоупотреблений. По депутатов он привлечен к за финансовой дисциплины. Удивляются чудновцы: ну какой ни — или старый, или начинающий,— начинает «крутить», «темнить». Может, что-то в системе и совхозов, колхозов, побуждает к этому? Тогда их и поддерживать?

Если бы мог твердо свое как власть, бы как-то произвол и злоупотребления. Но этого (и, похоже, не на земле). А уж в Знаменском сельсовете, председатель Н. Н. Зехов, секретарь совхоза, к «карманного» при директоре,— более что-то с места... Ну и получается, такие люди, Исаматов Саложин, в «скандальных», неудобных.

— Я Исмаила не вижу, он в делах,— Римма.— Говорю ему, хватит? Устала я от борьбы. Ведь и пытались за против в совхозе. И экономистом работала, и была профкома. Наверное, хватит, равно не добиться... Уговариваю мужа: уедем к тебе. С как-нибудь устроимся... А он головой качает: «Никуда я не уеду. Это же мое, с село, земля, и моя».

Галина РОНИНА