Интервью

Владимир Гостюхин: «Будут внуки — надо их учить жить смелее»

Напряжение было столь велико, что после финальной сцены самоубийства, вошедшей в фильм вторым дублем, я упал на руки режиссеру и не приходил в себя минут пятнадцать...

Оказывается...

Наука и спорт

Высокие достижения спортсмена зависят не только от физической формы, но и от того, как он экипирован. Спортсмен может и не знать, сколько всяких ноу-хау вложено в его победу.

Присоединяйтесь

• RSS

"Нехочухи": чего они хотят?

В возрасте 5-7 дети очень самостоятельные. Обо всем имеют свое суждение и склонны отстаивать свое мнение, конечно, не до последнего вздоха, как в пубертатный период, но тоже с определенной долей упорства.

Если в 3-4 года на вопрос: «Ты какой свитер оденешь — синий или красный?» ребенок отвечал: «Красный», то теперь, в 5 лет, он отвечает: «Никакой. Не хочу я никуда».  В таких случаях, поможет лишь сила убеждения. Дети чувствуют, когда с ними общаются серьезно, по-взрослому. Надо сказать, апелляция к понятливости и скидка на возраст — лучшие советчики в разговоре с детьми 5-7 лет.

Родители подчас недооценивают умственные способности своего ребенка. Кому приятно, когда его считают недалеким? А как бы вы смотрели в глаза человеку, считающему вас дурачком? Даже если подобное отношение не выражается словесно, оно все равно ощущается.

Чего они не хотят?

Да что угодно. Впрочем, в этом возрасте дети стараются не вызывать гнева на себя: ни сознательно, ни бессознательно. В этом возрасте дети учатся прятать эмоции и чувства под замок. Именно в этом возрасте дети начинают становиться теми «взрослыми», какими мы всегда хотели их видеть. Уже соображают, еще послушны и управляемы, пока не огрызаются, и мы, взрослые — авторитет. А то, что наши дети учатся юлить, чтобы угодить нам, врать, чтобы казаться лучше, раболепствовать, чтобы выслужить нашу любовь, — этого мы не замечаем. Уважение и внимание к нам — это как само собой разумеющееся. Впрочем, иногда мы обращаем внимание на то, что дети «утекают» от нас и часть их души безвозвратно закрывается. Обращаем внимание на это во время «приступов» каприза.

Капризом мы склонны называть крик протеста против нашей тирании.

Как часто в ответ на наши просьбы дети говорят «не хочу»? «Не хочу мусор выносить, не хочу в комнате убирать, не хочу за младшим братом смотреть, не хочу с тобой идти никуда...» Мало ли таких «не хочу», которые обычно не вызывали вопросов и нареканий. Дети отказываются сознательно. Они отказываются помогать нам. Как часто мы отворачивались от их проблем, отказывались с ними поиграть, отправляли к телевизору, к плюшевым медведям, к сказкам по телеку? Мы не помним этого. У нас всегда важные разговоры по телефону, неотложные дела, интересные посиделки с друзьями. Дети не мстят за наше невнимание, они просто учатся быть такими, как мы. От большой любви они стараются быть похожими на нас во всем. Мы видим в детях собственные недостатки, и нас это очень злит. Их «не хочу» вкупе с нашим «Надо!» и «Я сказала — быстро» порождают конфликт.

Ущемленное детское эго «выкручивается» на свободу через непослушание. Мы думаем, что дети все делают нам назло, а на самом деле это единственный способ заявить о себе как о личности.

Конфликт выливается впоследствии в каприз, поскольку в битве с собственными детьми, естественно, побеждаем мы. Мы же сильнее, хитрее и умнее. Подчинили — и рады: вот, мол, как дети нас слушаются. Уважают, значит. Ребенок усваивает истину: свое мнение высказывать — опасно. И начинает капризничать. Каприз — это ведь не вольнодумство, которое карается.

И тогда в 8-10 лет в речи начинает все чаще фигурировать слово «ХОЧУ». Конечно, это не всегда каприз, поймите правильно. Ребенок хочет, скажем, новые кроссовки. Это не стоит считать капризом. Но если он хочет десятую по счету пару кроссовок за один сезон — это уже каприз. Как правило, каприз «хочу» бьет по родительскому карману и очень ясно указывает нам на наши собственные недостатки, вроде страсти к деньгам. Там, где постоянно подсчитывается выгода, идет перерасчет на деньги, там место любви начинают занимать вещи. Поскольку вещи приравниваются к любви, а в любви все равно есть недостаток, то вскорости материальные ценности погребают под собой все и всех, включая детей.

Н. Беринг